Омар Шариф (настоящее имя Мишель Шальхуб) родился в Александрии 10 апреля 1932 года. Окончил престижный Британский викторианский колледж, лучший в Александрии, прекрасно говорил по-английски и по-итальянски, а на французском говорили в семье.
После колледжа поступил в Каирский университет. Бросил учебу два года спустя, когда в Египте произошла революция. Бизнес Шальхуба-старшего сошел на нет, поэтому предложение сняться в кино, которое сделал Омару друг семьи режиссер Юсеф Шахин, оказалось, как нельзя, кстати. Тем более, роль, которую Шахин пообещал ему в фильме «Слепящее солнце», была одной из главных. Так Мишель Шальхуб получил свою первую роль – выпускника сельскохозяйственного института Ахмада, который вернулся домой, мечтая вырастить богатый урожай сахарного тростника. В этом фильме в паре с ним снималась молодая звезда египетского кино 21-летняя Фатен Хамама. Она вспоминала потом, что впервые тогда поцеловала будущего мужа на съемках сцены для фильма. Этот экранный поцелуй перерос в роман. Фатен была замужем, но это не остановило влюбленных. Родители актрисы потребовали, чтобы жених дочери принял ислам. Влюбленный юноша, не раздумывая, согласился, сменив имя, — звучное «Омар Шариф» гораздо больше подходило для кино. В счастливом браке родился сын Тарек. Позже отец и сын вместе сыграли в кино.
Египетского актера вряд ли кто-то заметили бы в Европе или США, но тут случилось чудо. Британский режиссер Дэвид Лин собрался снимать блокбастер о полковнике Томасе Эдварде Лоуренсе, который в годы Первой мировой войны поднял на Ближнем Востоке восстание арабов против Турции. Он быстро нашел исполнителя заглавной роли – ирландца Питера О’тула. Но никак не мог отыскать шерифа Али – помогавшего полковнику Лоуренсу. Увидев Омара, Лина озарило: перед ним стоял тот самый Али, которого он искал. Помогло и то, что актер говорил по-английски.
Съемки эпопеи начались весной 1961 года в Иордании. Фильм снимался почти два года. Больше года актеры провели в пустыне. Омар привык к жаркому климату, а англичане и американцы, которые работали над фильмом, страдали от зноя. Из-за бунта актеров Лину пришлось перенести окончание съемок в менее жаркую Испанию. «Его все умоляли перенести съемки куда-нибудь поближе к цивилизации, потому что скучали по женам, подругам, близким людям, — вспоминает Омар Шариф. – Мы жили в палатках. Еду нам доставляли из Англии на самолете, раз в день самолет приземлялся в пустыне, и мы ели прямо на взлетном поле. Дэвид влюбился в пустыню и никак не хотел оттуда уезжать. Хотел снимать этот фильм вечно. Он вообще любил снимать фильмы больше, чем любой другой режиссер, с которым я работал.».
В конце 1962 года «Лоуренс Аравийский» вышел на экран, тут же став хитом. Его номинировали сразу на десять «Оскаров» и дали семь. Правда, Шарифу желанная статуэтка не досталась – он получил лишь утешительный «Золотой глобус», приз Голливудской ассоциации иностранной прессы. Зато предложения о съемках посыпались одно за другим.
В это же время Лин уже начал работать над экранизацией нашумевшего романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» и взял Шарифа на роль Юрия. Заснеженную Россию снова снимали в жаркой Испании, для чего местные пейзажи пришлось засыпать тоннами соли. «Живаго» тоже стал знаменит и получил пять «Оскаров», но Шарифу опять достался только «Золотой глобус» — критики отмечали, что созданный им образ слишком уж далек от оригинала и более похож на героя-любовника, чем на рефлексирующего русского интеллигента.
Омар Шариф, хоть и обожал свою семью, прославился многочисленными романами. Из-за многочисленных адюльтеров, жена актера подала на развод. Свободный актер перестал скрывать отношения с женщинами. Его часто видели в компании юных красавиц. Да и от романов с партнершами он никогда не отказывался. В знаменитом мюзикле «Смешная девчонка» он так страстно целовал Барбару Стрейзанд, что всем стало ясно: это не игра.
Пик карьеры актера пришелся на 60-е. Шариф успел уже сыграть и Че Гевару, и капитана Немо, и обаятельного бандита Колорадо из ставшего популярным в СССР фильма «Золото Маккены», но такого оглушительного успеха, как первая роль, они не принесли. Критики винили в этом Шарифа с его плоской игрой, а сам он сваливал вину на неумех-режиссеров.
От одиночества и скуки актер увлекся игрой в бридж. В этом Шариф так преуспел, что его фото появилось на колодах карт, и была выпущена компьютерная игра его имени. Он даже писал статьи о тонкостях бриджа для газет. Увы, в игре актер не ограничивался маленькими ставками, и даже ему, мастеру, порой не везло. Однажды Шариф проиграл свою квартиру в Париже, все наличные деньги, и даже гонорары за еще не сыгранные роли. Из-за огромных долгов актер вынужден был сниматься в низкопробном кино. Но страсть к казино и скачкам не оставляла, и тогда актер вынужден был попросить владельцев ипподромов и игорных домов не пускать его.
Актерские удачи Шарифа за эти годы можно пересчитать по пальцам. Одной из них стала роль патриарха армянского клана, бежавшего от турок, во французском фильме 1991 года «Майрик» — за нее актер получил премию «Сезар».
В 70-х актер переселился в Париж, где за ним был закреплен номер-люкс в отеле «Руаяль Монсо». Такие же номера имелись у него и в других городах: в каждом – шкаф с костюмами от Армани, и несколько нераспечатанных карточных колод. У него не было даже машины, а его собственность ограничивалась квартирой в Каире и арабскими скакунами, которых ему подарил некий нефтяной шейх.
В начале 90-х Шариф перенес операцию на сердце, отказался от спиртного, и почти перестал курить. Он переехал в Египет к своему сыну. Его сын Тарек не стал актером, а занялся бизнесом, и женился на русской девушке. Внучку Шарифа крестили по православному обычаю и назвали Алина.
Умер актер в 2015 году, ему было 83. Последние годы он страдал от болезни Альцгеймера. Одно из последних откровений Оскароносного героя-любовника: «Я играл потому, что скучал в перерывах между съемками, чувствовал себя одиноким. А в казино много света, жизни, красивых женщин. В казино не только играют, но и ужинают, разговаривают, общаются. И к тому же, все бесплатно.».